Первая Международная конференция по системным расстановкам и системному моделированию в г. Запорожье на о. Хортица. "ПОДАРОК МАСТЕРА"

Продолжаем вас удивлять и предлагаем вашему вниманию стенограмму Круглого стола 1 «Возможности и перспективы развития метода системной расстановки»

Участники круглого стола:

Т. Грида М. Егорова А. Зелинский В. Инжир И. Коломбет С. Куртев Б. Лазоренко А. Левичева А. Локтионова И. Любитов М. Матвиенко А. Пескин С. Пескина А. Роговская

А.Зелинский: Мы начинаем круглый стол на тему, если мне память не изменяет: «Возможности и перспективы развития метода системной расстановки». И я бы хотел, что бы каждый из здесь присутствующих специалистов, которые этим занимаются достаточно давно и имеют богатый опыт или занимаются этим недавно, но связанные с другими направлениями высказали свое мнение. Есть те динамики, которые прослеживаются как противоречивые и с другой стороны существуют попытки загнать метод в некие рамки. Возможно, присвоить себе право на обучение этому методу. Возможно, право на ограничение его использования. Все это говорит о неких процессах, которые начинают, с одной стороны, стабилизировать систему, а, с другой стороны, если систему пытаются загнать в некую конструкцию, то мы можем потерять новизну и развитие. Уже наблюдается процесс, когда новые идеи в этом направлении рождаются у людей, которые приходят в системные расстановки из других областей. Попытка исключить таких людей и попытка не принимать эти идеи во внимание, на мой взгляд, обедняют метод и делают его очень сухим и не позволяют ему развиваться. У меня нет опыта ведения круглого стола, я не знаю, как это делается, поэтому я ввязался в такую авантюру с большим удовольствием. И именно потому я ввязался в нее с большим удовольствием, потому что, динамика круглого стола непредсказуема. Единственное правило, которое у нас вводится - говорить недолго.

Б. Лазоренко: Я хочу поделиться. У меня есть некий опыт в проведении круглых столов. Предлагается такой формат: 3 минуты на каждого, кто заявляет свои тезисы и 3 минуты на возможные вопросы дальше следующий круг.

А. Зелинский: Общим голосованием, единогласно приняли 3 минуты. И второй момент, так как нет ограничений, мы введем одно ограничение, не переходить на личности. Говорить только об идее, тезисах, высказываниях. Ни в коем случае не затрагивая того, кто эту идею высказал. О присутствующих вообще плохо не говорят.

- А об отсутствующих?

А. Зелинский: Только хорошо. Тогда я начну.

С моей точки зрения, в настоящий момент, системные расстановки могут развиваться и быть интересными в нескольких направлениях. Одно направление - использование того поля, из которого они появились – системную, семейную терапию. Второй момент, развивать это, как метод прогноза и демонстрации возможного развития ситуаций. Как будет развиваться некая историческая эпоха, как это будет происходить во времени. Следующий момент, это не только прогнозировать, но и влиять на развитие глобальных мировых ситуаций. Вносить коррективы, которые позволяли любой системе (организации, государств …) развиваться более эффективно. То есть методы: анализа, прогноза, изменений. Причем изменений очень четких, целенаправленных и воздействующих именно на то, что позволит получить результат важный с надсистемной точки зрения. Что мешает? Отсутствие новых идей, попытка получить на этот метод единоличное право, учить так, как этому учат сегодня. Попытка сертифицировать всех одинаково, создавая некую серую массу. Это то, что, с моей точки зрения, мешает.

Вопрос из зала: Меня озадачивает возможность влиять на развитие ситуации. Понятное дело, в ситуации мы обретаем опыт. Будет ли это влияние лишающим опыта и, таким образом, силы? Кто принимает решение, каков наиболее благоприятный исход ситуации?

А. Зелинский: Наиболее благоприятный исход ситуации никто не решает. Тем более, если вы согласны проходить опыт, и вы его проходите многократно и с одинаковым результатом, то это уже представляется не как опыт, а как некая зацикленность. Когда время не течет. Для опыта у меня есть определение. Опыт-это знание как поступать в ситуации, которая больше никогда не повторится. Вещь хорошая, но не эффективная. Опыт, с одной стороны, ограничивает и не позволяет принимать новые творческие решения и, с другой стороны, как позитив, помогает принимать быстрые хорошие решения. С опытом никто не будет бороться, он останется за вами. Но когда вы будете повторять один и тот же опыт и получать один и тот же результат, вот тогда вы ищете изменения. В этот метод помогает.

М. Егорова: Понятно, в любой развивающейся области будут попытки монополизации и безуспешные, скорей всего. К счастью, это уже не получится, ни в России, ни на Украине, тем более в мире. Мне интересно, какие ограничения в сегодняшней системе подготовки расстановщиков вы видите? Что именно, на ваш взгляд, мешает?

А. Зелинский: На сегодняшний день, не интегрирован опыт лучших специалистов. Каждый из них работает в своем направлении и многие люди, обучаясь, придерживаются неких рамок того. Кто преподает. Это я замечаю за теми людьми, которые учатся у нас на развивающей программе. Это я замечал за людьми, которые обучаются на других программах. Есть некая заданность следованию стилю учителя или преподавателя. Это накладывают свои ограничения. Поэтому такая встреча дает возможность показать различные стили. И говорить не о том - что плохо, а искать - что хорошо.

А. Левичева: Хочется уточнить, что завтра будет круглый стол, посвященный проблемам обучения. И мы там поговорим об этом подробнее.

Б. Лазоренко: Я буду говорить о себе любимом, тезисно. Что меня интересует, и чем я буду заниматься. Это - продвижения внутреннего содержания расстановки в жизнь. Я полагаю, что на сегодняшний день этого недостаточно. Расстановки становятся лекарством, наркотиком. Чем больше, тем лучше, а все остается на месте. Для меня это способ жизни, который означает единство естественности и чудесности. Больше упор на чудесность, нежели на естественность. Я буду делать в этом направлении.

Следующий тезис, то, что наш мир является миром жизни личности, прежде всего. И стремимся мы заниматься не личностным ростом, а сущностным, духовным. Для меня это сфера сущностного роста, духовного роста. И возникает для меня вопрос о гармонизации взаимоотношения. Найти оптимум, потому что личность такая же важная, такая же уважаемая, как и другие. И последнее… Пожалуй, все. Если есть опросы?

А. Левичева: Я бы задала один вопрос. Вы сказали о развитии личности, как это связано с развитием метода?

Б. Лазоренко: Как это отразится на методе? На сегодняшний день личность не достаточно уважаемая. В том смысле, что расстановка начинается с чего: личность выводится за пределы, ставится заместитель, который представляет какие-то сущностные характеристики, дальше происходит какой-то процесс, а потом встречается человек со своей личностью и сущностью, что-то происходит, а потом обалдевший человек выходит и ему все это надо прожить и принять. Я говорю о своем личном восприятии. Уважение и внимание к личности – это задача для меня. Это как метод и подход. И последнее, что я забыл сказать очень важное, на мой взгляд, что основой методологии этого движения являются две формы жизни, которые хотя и включаются теми, кто работает в этом плане, но не с должным уважением и почтением. Это религия и мифология. И, прежде всего, мифология. С моей точки зрения и из моего опыта, я работаю с клиентом, я работаю с его родом. И моя задача – это оказать помощь исцеления рода через конкретного человека, а не задача заниматься им. Поэтому я не работаю с клиентом. И, вообще, я не работаю. Спасибо.

М. Егорова: Я когда думала о развитии расстановок, я поняла, что для меня расстановки это очень многомерная штука. Они, по крайней мере, включают в себя феномелогию расстановочную, с которой мы имеем дело, и идеологию. И это момент неоднозначный. Потому что идеология может быть разной. Это можно рассматривать как сферу профессиональной деятельности психотерапевта или оргконсультанта. Это можно рассматривать как религиозный путь, это можно рассматривать как духовную практику или как шаманскую практику. И результаты будут разные. Т.е. идеологическая подложка может быть разной в той же самой феномелогии способа интерпретации феноменологии. Есть еще технологические способы, собственно, сама расстановка, и много всего: это безопасность, она же экологичность, эффективность, и как мы ее отслеживаем, и не отслеживаем, ограничения, которые та или иная технология расстановки дает, ее упаковка до и после. Как предыдущий оратор говорил, личность уходит, она в растерянности. Работаем ли мы дальше? Даем ли мы предписания? Отслеживаем ли мы дальнейший путь ассимиляции пережитого. Это, по крайней мере, три таких кластера. Можно просматривать путь развития каждого из них. Идеология уже сейчас развивается в разных направлениях. То. Что делает Хеллингер, то, что делают его коллеги – создали профессиональное сообщество. Это уже разное. Идеология определяет технологию отчасти. Но можно искать новые технологические решения. И у одних из этих решений будут ограничения. Может, есть способы их обойти. Ну, например, с психотиками работать расстановками нездорово. Ирэна Брекоп, которая приезжала, в частном порядке, говорила, что из тех, с кем работал Хеллингер при психозах, не было хороших исходов. Там не было положительной динамики. Но есть способы, которые мы, например, искали.

У нас был проект. Мы исследовали, как можно сделать так, чтобы эта динамика была. Что еще кроме расстановок, там должно быть. Комплексный подход более эффективен. У нас были хорошие результаты. Хотя, пока, прошло 2-3 года, это мало для психоза. Если интегрировать семейку с индивидуальным сопровождением после стационара в ремиссии, результаты получаются. Если точечно, их почти нет. И для меня важны очень разные аспекты. И понятно, что я их за три минуты не освещу. Но мне очень близко то, что говорилось об интеграции господином Зелинским. Мне это интересно. Я готова участвовать в создании портала, где могли бы публиковаться разные материалы о расстановках, написанные из разных идеологий. Я могу для этого предоставить свое пространство, оно у меня есть. Я не могу редактировать, нет времени. Я думаю, что найти волонтеров мы могли бы и мне кажется очень продуктивным путь, на котором нет исключенных. В том смысле, что я отдаю себе отчет в том, что использование расстановок, как терапевтического инструмента и как инструмента консалтинга – это далеко не все. И когда я провожу обучающие программы не расстановочные, а о чем-то другом, о травме, например, о работе с семьями, я использую моделирование расстановками. Это отличный инструмент. И есть много других. И есть еще, про мировую работу. Это из другой роли, не из роли такого методолога. А из роли меня как человека, как исследователя, как шамана. Мне интересно и близко, я смотрела в свое время на минделловскую мировую работу с большим любопытством и я помню, что и Морэна на это замахивался, когда хотел предложить Хрущеву и кому-то там поменяться ролями. И тут у меня много, с одной стороны, печали и пессимизма, с другой стороны, некоторого вдохновения. Это было бы здорово. Спасибо за внимание.

М. Матвиенко: Очень было приятно слышать то, что говорила Маша. И отозвалось, особенно четко то, что системные расстановки и сам феноменологический подход - это именно инструмент. И как любой инструмент, в чьих руках он находится, такую задачу он и выполняет, тому он и может служить. Миф о том, что это какая-то панацея, что спасет мир или наоборот погубит мир, это как раз то, что является мифом, а то, что это инструмент и то, что этим пользоваться как инструментом по-разному, для меня это очень близко прозвучало, отозвалось.

С. Пескина: Для меня эта работа – это философия. И философия, которую невозможно принять, прочитав что-то в книге. Можно бесконечное количество говорить что жертва с преступником вместе, но пока в расстановке не станет жертва и напротив не станет преступник и они это не почувствуют и все кто сидит вокруг не почувствуют, что действительно у них есть связь, читать это бесполезно. И принимать это бесполезно. Для меня это философия. И самое ценное, что я вижу в этой философии для меня и Алексея тоже – это применить эту философию в реальной жизни. В той, в которой мы живем, т.е. в своей семье, в своей работе, во взаимоотношениях с людьми. Вот это, наверное, надо каждому взять то, что ценно и внести это в свою реальную жизнь. Вот это самое сильное и самое важное для меня. А по поводу того, что происходит в расстановочном пространстве, я бы посмотрела на это с точки зрения, как предлагает Берт, увидеть, что такое совесть. Мы очень долго не могли к этому вопросу сами подойти с Алексеем. Если говорить просто, совесть это то, что мы внутри себя разделяем на хорошее и плохое. И у каждого человека, и у каждого расстановщика есть своя совесть. И в рамках этой совести все делают свою работу. И приходит человек к одному расстановщику, он получает работу в рамках совести этого расстановщика, в рамках его ограничений, в рамках его понятий о хорошем и плохом. Он идет к другому… Я предлагаю, что-то в этом направлении подумать. Спасибо.

Т. Грида: Для меня очень важно то. Что вы сейчас подняли этот вопрос по поводу совести расстановщика и здесь, мне кажется, что это один из ключевых вопросов именно подготовки расстановщиков и развития этого поля и пространства. Мне близка история о связи расстановок и психотерапевтического пространства. Что в этом аспекте? Действительно важно, чтобы в расстановках сам расстановщик имел возможность быть в состоянии непривязаности, возможности проявления важных тенденций, при этом влияние, как таковое, имело минимальное внесение собственного личного материала. И поэтому, здесь очень важен вопрос о подготовке расстановщиков. Человек, который способен быть в таком состоянии. Потому что в расстановке это важнейший метод и, конечно же, он работает в руках любого человека. Но здесь и вопросы экологичности, и насколько человек может вносить свое. И когда мы говорим о подготовке таких расстановщиков, то мы говорим о личностной работе, о личной терапии, о возможности быть в таком состоянии. Конечно же, это связано с обучением. Если не происходит обучение, если не происходит классического знакомства с классической психологией, с законами работы психики и т.д., то очень трудно развиваться самому расстановщику. У него нет поддержки, он попадает в сложные ситуации, ему нужна помощь. И мне, кажется, важно даже создание такого пространства помощи и обучения. Чтобы мы как коллеги могли поддерживать друг друга. Поэтому вопросы обучения для меня очень важны. И я считаю, что поле расстановок будет очень эффективным, если будет база серьезного хорошего обучения.

М. Матвиенко: Получилось два тезиса: Светлана Пескина и Татьяна Грида. У кого-то есть вопросы к кому-то из двух выступающих.

Вопрос Б. Лазоренко: Вы действительно настаиваете только на личностном росте? Есть в ваших программах темы сущностного роста?

С. Пескина: Что мне хотелось бы выразить, что философия, та философия, которая стоит под расстановками, это не то, что можно принять головой. Это то, что оседает внутри человека. Когда мы читаем книжку, мы, в общем-то, принимаем головой. Еще раз повторите.

Б. Лазоренко: Всякая философия основывается на понятийности. Понятие является основной формой освоения научной философии и мировой философии тоже. Есть философия сердца, но она тоже понятийна, и она тоже пишется в книжках, как опыт передачи. Вы согласны или не согласны с этим? Если это ваша позиция, то я просто не услышал.

Т. Грида: В том то и дело, что метод расстановки, это как раз тот метод, который задействует духовные пласты. Очень сильно задействует духовные пласты. И невозможно работая в расстановке не соприкасаться со своим духовным опытом. Когда у нас здоровое эго, мы можем от него отказаться. Е\А если нас разносит, и мы сами не выдерживаем эти состояния, нас уносит куда-то в какие-то иные миры, то это очень сложно и сложно с этим работать. Если мы проработаем, проживем, получим свою личную терапию, тогда мы можем соприкасаться с этими духовными пластами. И в расстановке, как методе, я вижу очень большие перспективы в этом.

М. Егорова: Мне откликнулось несколько моментов, которые прозвучали в последних выступлениях. То, что говорила Татьяна Грида о создании сообщества и по теме круглого стола – развитие метода системных расстановок. Мне кажется важным создание сообщества не только обучающего, но и создание сообщества практикующих коллег, которым нужна поддержка, супервизия и взаимообмен тех, кто уже идет своим путем. Это то, что и здесь в частности происходит. Поэтому мы сюда и приехали. Эта та причина, по которой мы здесь. И мне кажется важным, что в этом сообществе могла бы существовать определенная культура выслушивания и нового. И при этом, уважение и не уничтожение другой позиции, выслушивание ценностей каждой позиции. Это пока звучит абстрактно. Это то, что лучше бы прожить. Здесь могли быть понятийные трудности, что такое философия и чем она является и чем она не является с точки зрения языка просто. На мой взгляд, расстановки действительно очень хороший способ обучения на самом деле любой философии. И я согласна с тем, что, будучи прожито, знание иначе после этого практикуется, чем усвоенное из книг. Ну да. Это так. Таким образом, в расстановках смоделированы самые разные знания. Я, например, свое преподавание, любое преподавание расстановок, строю тоже на проживании . Это хороший способ обучения.

И. Коломбет: Я хочу сказать, что такое сообщество на Украине создано. Оно называется профессиональное сообщество. Это общественная организация, которая объединяет расстановщиков Украины. И это сообщество создано недавно. И приглашаются все, кто работает в этом методе, стать членом этого сообщества. Это сообщество в самом начале.

Вопрос из зала: Меня очень тронули рассуждения о совести (я имя не вижу) расстановщика. Светлана? Да. Как показывает практика в Америке, психоаналитики у каждого сейчас есть, в каждой семье и главная их направленность на обогащение. В нашем обществе тоже – капитал, обогащение. Надеяться что расстановщик, который перед тобой стоит, глубоко связан со всем миром, преследует не свою выгоду. Как ставится вами специалистами вопрос – научить людей самим познавать свой мир или же через расстановки или же какие-то другие близкие к этому методу техники? Как развивать направление сам себе мастер-расстановщик? Вот в этом что-то делается?

А. Левичева: Пескины Светлана и Алексей сегодня покажут на своем мастер-классе, как это можно делать.

А. Пескин: Я хотел сказать сейчас немножечко о другом. Для меня приезд сюда на Украину и, вообще, все, что здесь происходит, это очень значимый процесс. То, что сделал Саша и члены группы Мастер, для меня это знаковая ситуация. На своей территории они открыли двери для всех. Это, наверное, первая ситуация, когда люди, которые занимаются расстановками, имеют возможность объединиться. И реально. Что мы здесь видим. Это людей из абсолютно разных областей. Здесь есть и Альбина, у которой свой центр и которая первая привезла Берта в Россию. Здесь сидят люди, которые являются преподавателями в московском институте семейных расстановок. Здесь есть люди, которые создали новое сообщество на Украине семейных расстановщиков. И, на мой взгляд, то, что мы можем сделать, это объединяться. Мы объединяемся! Это первое, что должно быть. И второе, мы объединяемся без создания общества, организации. И мы объединяемся без того, чтобы установить границы, чтобы установить правила, чтобы создать ситуацию, такую, которая есть сейчас, когда кто-то может входить в общество, в эту организацию, кто-то соответствует, а кто-то не может. Двери открываются всем. И то, что я вижу, здесь произошло, двери открыты для всех и для тех, кто придет позже.

Реплика из зала: Я хочу с вами полностью согласиться в том, что действительно очень важно объединение. И хочу сказать по поводу американских психоаналитиков, я сам психоаналитик, я из Запорожья, я замдиректора психоанализа и системных решений, и хочу сказать вам, что это миф. Нет в Америке у каждого психоаналитика. На 50000 психотерапевтов, только 10000 психоаналитиков. Я хочу сказать о том, что сейчас очень легко стать расстановщиком и каждый может стать в данный момент, но мастером становится не каждый. И это очень сложный путь. И это длится годами. Но здесь мы действительно объединяемся, у нас создана украинская ассоциация системных решений. Я являюсь руководителем центра в г. Запорожье. И я хочу сказать о том, что действительно мы здесь собрались благодаря Александру, мы стали все объединяться. Я за объединение.

Б. Лазоренко: Украина вносит свои замечательные плоды в плане объединения. В 20-е годы шло очень бурное развитие искусства и многие объединялись в разные объединения. Но были еще и индивидуалисты, которые не хотели ни в какое объединение вступать. Но поскольку им необходима была поддержка государства, они были вынуждены объединиться в союз художников-индивидуалистов. И мне кажется, что нам найти какой-то оптимум, с одной стороны, беспредельность и без ограничений и, с другой стороны, без жесткого зажима и диктата. Спасибо.

И. Коломбет: То же такая ремарочка. Я тоже против жестких зажимов и диктата. Каждый что-то свое привносит в расстановки. Но, мне кажется, что добро пожаловать всем – это все равно, что в профессиональное объединение стоматологов попытаюсь войти я, без абсолютного понимания, просто на том основании, что у меня болит зуб, и я лечу его анальгином. Так что тут, мне кажется, тоже должны быть какие-то границы. Просто я видела некоторые расстановки, которые делали люди, видевшие 2 раза в своей жизни расстановки. Им кажется, что они поняли, как это делается, и они стали это делать. Особенно, если такая работа происходит с шизофрениками или травматиками. Представляете, какие последствия этого могут быть.

А. Пескин: Каждый из нас умеет готовить еду и каждый готовит ее по-разному. Одни готовят лучше, одни готовят хуже. Те, кто готовит еду очень хорошо, имеют свой особый рецепт, к ним приходят гости и просят, чтобы они сделали им это блюдо. Те, кто не умеют готовить, когда гости приходят, никто это не ест. Так что, надо просто учиться хорошо готовить. И у вас будет очень много гостей.

А. Зелинский: Поступило предложение назвать общество прогрессивно-консервативным.

Реплика из зала: Мы преподаем на курсах практических психологов. У нас возникло такое интересное видение, что научить можно любого человека. Насчет ответственности, интересное пришло знание, что если человеку нужно попасть и «скушать невкусную еду», это его запрос. Он попадает к такому расстановщику и это получает. Это одно. И второе, все знают, как создать ребенка, зачать, родить, но дети все рождаются разные. Насчет того, что давать основу, я с этим согласна и это обязательно для обучения, но потом следить и контролировать - это не получается. И это правильно. Чем меньше контролируемый ребенок, тем больше у него проявляется, как оказалось, творчество. Спасибо большое.

И. Любитов: У меня есть некоторый тезис по тому, в какую сторону мог бы развиваться метод. И как бы это могло происходить. (Демонстрация с использованием заместителей)

Есть метод семейных расстановок и его необходимо соотнести с чем-то другим. Вот в этом соотнесении сейчас будет происходить развитие метода. Потому, сто есть мировое сообщество, в котором много чего происходит. Есть украинское сообщество и тут тоже что-то происходит. Есть другие методы психотерапии. Есть другие мифы, которые лежат в основе психотерапии, другие философии, которые тоже здесь лежат. Есть разные истории и история Берта Хеллингера здесь тоже заключена. Есть другие практики, не психотерапевтические, а духовные. И вот из всего этого, в отличии и в соотнесении с этим, будет развиваться метод семейных расстановок. И поэтому нам очень важно понять, находясь на каком-то месте, то, что попадает в мое поле зрения. И я здесь как расстановщик, уже какой-то особенный, со своей совестью, со своими тараканами в голове. Но мне надо понимать, что есть я по отношению ко всему этому, в соотношении с этим. Откуда я происхожу? С чем мне надо граничить? С чем мне надо разграничиваться, а с чем вступать в союзы? И могут быть самые разные аспекты, по которым мы будем искать в этом методе наши соотнесения. Это может быть феноменология метода, который есть. Это может быть техника, которая используется в методе. Что отличает расстановщика от, например, психодраматиста? Это могут быть мифологии и мы будем соотносится с мифологиями. Может мы будем соотносится с тем, откуда происходит этот метод: от Берта Хеллингера или мы будем считать Верджинию Сатир или Шелдрика, как основоположников. Где мы расстановщики, а где уже стоматологи? Вот здесь, мне кажется, в самоопределении метода и самоопределении каждого в этом методе, по отношению к этим вещам. Я бы еще поставил нечто большее, с чем я сейчас не соотнесся. И вот в этом, мне кажется, будет происходить развитие метода. Спасибо большое заместителям, стряхните пожалуйста.

А. Зелинский: Я думаю, что мы сейчас услышали много интересного, но когда вы увидели столько точек, я выскажу свое мнение. Мы не можем повлиять на философию, Мы не можем в это вмешиваться. А я лично и не хочу. Мы не можем трогать совесть или навязывать что-то свое. И я думаю, что здесь присутствующие этого тоже не хотят, чтобы им навязывали чью-то совесть и чьи-то взгляды на жизнь. Самое интересное, что во всем вот этом, я увидел то, что все это объединяет и то, чем буду заниматься я. Как ни странно - это развитие инструмента. Потому что в философии, в совести и во взглядах сущностных на мир мы останемся индивидуальностью. А вот иметь инструмент, чтобы классно это развивать, чтобы это классно работало, чтобы это занимало 5 минут, чтобы влияние расстановщика и личности на чужую сущность было сведено к минимуму. Наверное, в этом я для себя сейчас увидел подтверждение. Это мое мнение, в каком направлении буду двигаться я и группа Мастер.

Б. Лазоренко: Я присоединюсь, но хочу и поспорить. Не про личности, про инструменты. Если я – инструментальщик, это я как сантехник. Я про себя говорю. Вот мой инструмент, вот проблема, отвинтил, завинтил, а я остался тот же самый. Я хочу развиваться не только как инструмент, но и как инструмент тоже.

М. Егорова: В заключение то, что я увидела из роли метода. Первое направление развития – интеграция украинского сообщества с мировым. Мне кажется это важным. Восстановление связей и эти двери открыты, чтобы тот опыт, который уже сделан, там, где другие уже споткнулись, чтобы он тоже был нам доступен. И второе, сначала, когда Игорь выстраивал у меня за спиной мифологию и другие методы, они мне были совершенно не видны. Я смотрела только на сообщество, но когда расстановщик подошел и он был в контакте со мной, он стал обозначать другие фигуры, это стало вдруг очень важным для меня и мне было приятно и здорово на них смотреть. Это еще одно направление для роста, потому что я увидела очень много возможностей в каждом из этих направлений.

М. Матвиенко. У меня возник один невысказанный один момент, который тоже здесь был. Очень классно сказал Алексей об объединении без общества и без ограничений. Есть чья-то цитата, не помню чья: чтобы убить что-то живое его надо организовать и возглавить. И все те сообщества, которые моментально возглавляются и начинают вступать в конфронтацию, это та данность, которая есть на сегодня. И то, что показал Игорь – объединение должно идти из центра, а не из рамок и границ, а из центра. Игорь взял и поставил этот центр. Остается открытым вопрос при выходе отсюда: как практически реализовывается этот центр, который мы увидели сегодня.

И. Коломбет: Есть такая мысль: мы все части одного целого. Интернет, мобильные телефоны, расстановки. Происходит какой-то глобальный процесс, который все больше и больше убеждает человека и дает ему непосредственные переживания, что я часть чего-то большего. И мне кажется, что это самое главное в этом методе.

Т.Грида: Когда я вижу лица людей, которые видят расстановки и когда я вижу, загорающиеся глаза, я понимаю, что в них рождается интерес к познанию, к знанию, к работе с собой. И чем я буду заниматься – я буду распространять знания о расстановках, о методе, и помогать людям поддерживать этот интерес и развиваться в этом методе. Зажигать глаза и создавать то пространство, где они могли бы соприкоснуться со своими проблемами и некоторую помощь оказывать информационно, практически, феноменологически.

С. Пескина: Маша сказала, что у нее было ощущение объединения украинского сообщества и мирового. Я хочу сказать, что Владимир Инжир крутил на последнем лагере в Пиле, это было что-то. То, что сделала Украина в Австрии, буквально месяц назад, это дорого стоит. В один из вечеров Владимир предложил всем, кто присутствует высказаться просто в открытый микрофон, что такое расстановки для него и как они здесь себя чувствуют. В лагере это запустило большой и очень сильный процесс. Присутствовал Берт и София на этом вечере. У меня такая глубокая благодарность Владимиру за это.

В. Инжир: Это я добавил в ту картинку элемент, который часто исключается (символ Берта Хеллингера – его книгу) из этого поля. Это тот, с которого все началось и важно это видеть. И у него есть свое место. И работа в расстановках, как я вижу, начинается с работы с самим собой и со своим внутренним ростом. И инструмент психотерапевта, расстановщика, как угодно его назовите – это его собственная душа. Инструменты здесь даже не вторичны. Если у меня есть ясность по поводу самого себя, если я выхожу за свои границы, тогда у меня появляется ясность и по отношению к другому, к явлениям, людям и так дальше. Это вкратце. Любая организация, как я вижу, она всегда создается против кого-то. Поэтому, как говорил Алексей, важно самому быть хорошим поваром и находится в согласии с собой, в согласии с духом или с душой. Тогда эту «пищу» кушают и говорят спасибо. Все остальное не имеет значения, даже если это кому-то не нравится.

С. Куртев: Очень интересные были высказывания. Я ко многим выступающим присоединяюсь. От себя хотел бы сказать, что для меня, уже не один год, расстановка, на самом деле, это всего лишь инструмент. И через расстановку я соединяюсь с самим собой и дальше я уже взаимодействую с тем, что проявляется в расстановке. Здесь звучали интересные и правильные высказывая по поводу организации, какая она должна быть, какое должно быть образование. У меня есть по этому поводу мысли и не думаю, что это возможно в нашем брифинге как-то озвучить. Но что я увидел, за много лет преподавания расстановки, что каждый обучающийся расстановки выбирает себе так или иначе, осознанно или не осознанно некий стиль и его придерживается. И здесь мы попадаем в такую вещь, которую мы называем лояльностью. С моей точки зрения, эта лояльность включает очень много сопротивления относительно того, если мы видим что-то не похожее на то к чему привыкли, на то, что нам ложится на душу, согласуется с нашими идеями и убеждениями. И то, что здесь происходит, это попытка каким-то образом дать больше пространства терпимости к инакости. Т.е. коллеги говорили об этом и я к этому абсолютно присоединяюсь.

А. Зелинский: Я думаю, что мы будем закруглять круглый стол. Спасибо за высказывания. Есть очень много правильного в том, откуда мы пришли, но я хотел бы еще маленькое-маленькое замечание. Если мы не отделимся, если останемся все время с отцом, нам будет хорошо в раю, но мы должны идти, развивать и нести это дальше. Наверное, благодаря тому, что Андрей Первозванный вышел и дошел до Киева, отделился от Иерусалима, у нас в свое время крещение Киевской Руси произошло. Поэтому отделяйтесь, плодитесь, размножайтесь, развивайте метод, совершенствуйте инструмент и меняйтесь вместе с тем процессом, в котором вы участвуете. Отдельно нельзя – сначала поменяться, а потом уже святыми делать классные расстановки. Вы будете меняться в процессе этой работы. Если у вас будут совершенные механизмы и инструменты, вы будете видеть больше.